Александр Катеруша
Древние люди относились к жизни и самосознанию как само собой разумеющимся реальностям. Они не искали объяснений этим явлениям. Даже наоборот: люди все остальное объясняли, исходя из понятий "жизнь" и "сознание". Вся мифология превращает явления природы в персонажи, которые действуют, мыслят. Все происходит в результате замысла или случайных действий.
А там, где есть персонажи, есть и маски.
Древние люди также верили в то, что явление природы — это проекция некоего существа в человеческий мир. И если человек как-то перенастроит свое сознание, то он сможет воспринимать эти существа непосредственно.
А там, где есть перенастройка сознания, там есть и ритуал.
Древние люди верили, что если маску встретить с ритуалом, то перенастроенное сознание встретится с потусторонним существом.
А там, где есть возможность созерцать и стихии, и их жизненно-сознательные формы, там развернуто превосходное пространство для построения человеческих культур. В таком мире есть, где развернуться. В этом плане наши предки обладали несметным богатством.
Ритуал изменяет сознание человека, используя целый спектр инструментов наведения транса. А маска задает для изменяющегося сознания направление. Так происходит встреча человека и потустороннего существа. Последних обычно много и они выстроены в иерархию — от божеств до "низшей мелочи". Весь потусторонний мир виделся человеку обитаемым. Соприкосновение с подобным миром трудно описать без восторга.
Приведу одну интересную идею. Анри Пуанкаре определял пространство через его наполненность предметами. Без них невозможно ни одно определение пространства: расстояние, размер, симметрия и т.д. Если развивать эту идею, то наполненность пространства живыми и осознанными существами оказывает дополнительное влияние на свойства этого пространства. Параметры определения пространства расширяются по сравнению с теми, которые задаются просто предметами, физическими телами. Здесь разворачивается созерцание созерцателя. Сознание буквально конструирует окружающий мир, наполненный предметами. Но как сконструировать то, что само занимается подобным конструированием? Сознание, встречаясь с другим сознанием, восприятием не ограничится. Оно вступает в коммуникацию, отношения.
В древности люди пытались видеть в разных явлениях окружающей реальности живых существ, обладающих рассудком, силой, способом жизни. Наши древние предшественники наделяли мифологических существ сознанием. Визуализируя их, они просто не могли обойти их физиономическую символику. Весь окружающий мир разделялся на некие целостные объекты и явления, и каждый имел свое оЛИЦЕтворение. Сознание мириад существ, стоящих за жизненными стихиями, имело разнообразие и порой весьма отличалось от человеческого. Поэтому и лица всех этих существ были разнообразными. И, конечно же, они отображали все эти формы сознания.
Человеку было крайне необходимо фиксировать свои визуализации. Именно так и появилась ритуальная маска. Она изображает лицо некоего существа, невидимого физически, потустороннего. Уже далее она выступает для других инструментом конкретного восприятия данного существа. Племя идентифицируется с ним посредством ритуала.
Ритуальная маска обеспечивает контакт человека с высшим/параллельным/низшим сознательным существом.
Коммуникация через ассоциацию с физиономическими чертами и мимикой собеседника присуща человеку издревле. Она закреплена даже на уровне физиологических реакций. Именно она включается посредством маски. Во время ритуала члены племени могут соприкасаться со своим божеством или природной стихией лицом к лицу, непосредственно, "вживую". Они могут разделять трапезу, вести общий танец, обмениваться вопросами и т.д. Ритуалы с использованием масок всегда представляют собой встречу двух реальностей, обычно существующих отдельно. Словно какие-то неведомые грани исчезают, и люди могут садиться за общий стол со своими богами. Маски выступают волшебным инструментом, помогающим людям настроиться на сознание других существ, на их непосредственное созерцание и общение с ними. В этом они полностью соответствуют архаическим религиозным представлениям.
Более "развитые" религии ставят человека в куда более низменную позицию. Мир существ начинает мыслиться как пирамида, которую венчает Творец. Чем меньше божеств, тем выше. И тем сильнее дистанция между человеком и высшими существами. Уровень Творца бесконечно далек от человека. Когда религия приближается к поклонению непосредственно Творцу, неизбежно устанавливается непреодолимая, бесконечная дистанция между Ним и человеком. Пропасть заполняется не промежуточными высшими существами, а вполне приземленными, материальными посредниками — жрецами, попами. Этим ничто земное не чуждо, они пленены логикой власти и богатства. А так как дистанция между Творцом и человеком, какой бы бесконечной она ни была, все же относительна, то можно поступить так: зачем непосредственно возвеличивать Бога, если можно уменьшить человека? И последнему внушают заниженную самооценку, ощущение ничтожества на фоне бесконечного могущества Творца. Посредники, конечно, есть, Они намного выше людей, но их образы стерты из их сознания. Опыт и мудрость высших существ изолированы от людей во имя власти жрецов. Поэтому "развитые" религии монотеистичны. Между Богом и человеком зияет пропасть, за один стол им уже не сесть. Жрецы взяли пирамиду, и спрятали ее высшие уровни, вместо них построив более низкие — земные, свои собственные.
Маски если и используются, то уже в карнавалах, чтобы "выпустить пар" у толпы, напряженной социальным прессингом.
Люди выходят на улицу, наряженными кто вельможей, кто Папой, кто королем. Они изображают новые стихии и новых духов, правящих миром. Словно потусторонние существа, следуя за сдернутой вниз пирамидой, являются в жизни людей папами и прочими власть имущими. На карнавале встречаются уже не разные миры, а разные социальные классы.
Но здесь маска уже начинает выворачиваться наизнанку: многие надевают ее, чтобы не быть узнанными. Человек может переступать границы при соблюдении своей анонимности. Обезличенный жест как бы затушевывается, он уже не носит характера вызова.
В остальном же "развитые" религии маску не приветствуют. Ее символ принимает характер негативный. Маска начинает символизировать скрытность, фальшь, коммуникационную ригидность. Мораль, кажется, начинает занимать роль преследования по отношению к маске. Ее символика подается как негативная. Государство, этот вечный держатель морали, маску не приветствует. А обычные люди учатся использовать маску не для контакта с потусторонними силами, а для защиты от потусторонних сил, олицетворенных уже земными властителями. Маска стала изнанкой, общество на самом деле вовсе не развилось, оно деградировало. Многие его символы и ценности приобрели изнаночный характер. Словно пирамида не просто рухнула на несколько ступеней вниз, а еще и вывернулась наизнанку. У ее высшей точки — уровня высшего экстрагирования, очищения, появляется противоположный полюс — воронка, выполняющая функцию слива. И каждый делает выбор — быть слитым или очищаться, стремясь вверх.
И каждый из этих процессов может быть выражен с помощью маски. И каждый момент выбора тоже может сопровождаться маской. И само определение маски, играя между двумя этими полюсами, выворачивается наизнанку.
Стихии обезличены и сознанием не обладают. Мир представляет собой лишь кучу объектов Творения, нечто "сделанное" Творцом, материал. Нет никаких лиц. Маски не нужны. Физиономические образы, если это не иконы или портреты людей, есть "чертовщина", низшее, адское. Их изображение не приветствуется. Мир обезличился. Его сознание словно экстрагировалось в Творца, — бесконечно вверх. Обнажая при этом слив — пропасть для падения.
Маска перестала показывать лицо духа, — она научилась прятать лицо человека.
Все статьи
|
