Александр Катеруша
«Физиономические модели» – это совершенно отдельное направление искусства. У него есть собственная методология, собственная концепция, собственная техника. По всем параметрам искусства, какие только можно задать для его определения, это направление относится к изобразительному искусству как таковому. По крайней мере, никто из художников и искусствоведов, посетивших выставки, сомнений в этом не имел. В то же время никто и не смог назвать направление, к которому можно было бы отнести «Физиономические модели». Поэтому и идет речь об «отдельном искусстве».
У многих, кто видел работы, сложилось своеобразное пространство удивления. Попробуем заполнить его пониманием.
С одной стороны данные образы не имеют ничего общего с реалистическими направлениями искусства. Если бы кто-то встретил подобное в реальности, жестких впечатлений хватило бы надолго. Будь то демоны или головы-табуретки, драконы или схематичные олицетворения феноменов психоанализа.
Точно также «Физиономические модели» сложно отнести к абстрактному искусству. Последнее смогло успешно демонтировать образ на цвета и линии, но оно не собирает из этого другие образы. В лучшем случае, оно может использовать эти изобразительные элементы для построения некоего текста. Физиономии же представлены целостными образами. Игра формы как таковая – важнейшая текстовая часть этого нового искусства, однако форма всегда приводится к завершению – физиономическому образу.
Постмодернизм вообще нельзя рассматривать как искусство. Эту откровенную мерзость словно специально придумали для разрушения и искусства, и зрителя. Там просто можно все цитировать, беря из любых стилей, направлений, эпох. И все это следует упаковывать в ироническую (=нигилистическую) интерпретацию. «Берите все, что накоплено в культуре, и оскверняйте, насколько сил хватит» – вот главная суть постмодернизма. С этим – точно ничего общего.
Единственное направление искусства, имеющее нечто общее с «Физиономическими моделями», – это сюрреализм. Художники в этом направлении достигли наибольшего мастерства в создании психоактивных образов. С одной стороны, картина выполнена реалистично. С другой же – на ней изображено нечто совершенно невозможное, в жизни невиданное. У зрителя происходит разрыв привычных шаблонов, сознание расширяется до новых образов, позиций наблюдателя и осмыслений. Если автор создает своей картиной умный, толковый текст, сюрреализм работает. Тогда он двигает культуру в созидательном, а не разрушительном для психики векторе.
«Физиономические модели» тоже представляют небывалые, «невозможные» образы. С другой стороны, их реальность несомненна, ибо они, даже в отличие от сюрреализма, исполнены в трех измерениях. Сюрреализм добивается своего эффекта за счет того, что картина – это всегда кодирование трехмерного пространства на двумерном полотне. Там можно сделать дом, висящий над землей. В реальном мире такое сделать сложнее. На полотне можно играться с «художественными кодами» и созидать сколь угодно фантастичные образы.
А физиономии смотрят на зрителя своими реальными формами. Когда я выше указывал на отсутствие реализма в этих образах, я имел в виду их фантастичность, невозможность их встретить в физическом мире. Реально же на зрителя смотрят лица, да к тому же держат вполне осознанный глазной контакт. Периодически на экспозициях можно было слышать возгласы: «Да они же живые!» В отличие от сюрреализма, «Физиономические модели» обходятся без кодирования пространства на холсте. Здесь фантастический образ присутствует непосредственно, вызывая немалое удивление посетителей выставок.
Но главное отличие от сюрреализма «Физиономические модели» проявляют не в этом. Это направление искусства полностью концентрируется на физиономическом образе. А это, в свою очередь, активизирует у зрителя такое количество психологических процессов, какого и близко нет в других видах изобразительного искусства. «Живые» физиономии включают механизмы идентификации, адаптации, защиты, коммуникации, самооценки и т.д., и т.д.
Все эти механизмы я постепенно описываю в статьях. «Физиономические модели» представляют собой искусство, которое только формируется и формулируется.
Имея свою собственную концепцию, оно «цепляет» и профессионалов, и людей, далеких от искусства. Их любопытство проявляется сразу на многих уровнях: от разглядывания удивительного лица до разгадывания головоломки, когда образ вдруг оказывается концентратом интересного текста. Да и читабельным этот текст оказывается далеко не только профессионалам.
Однако, проект разворачивается в сложных условиях.
Складывается впечатление, что многие течения и направления изобразительного искусства просто осквернены, испорчены. Одни, к примеру, будучи на старте интересными экспериментами, просто выдохлись, так и не дойдя до конечной цели своего развития. Другие вырождаются, не в силах вынести пребывания на своей территории такого количества авторов. Они заполняются повторами и вариациями, образы выхолащиваются. Третьи откровенно относятся к психотронному оружию, разрушающему психику…
В таком контексте просто необходимо обозначить новую территорию искусства, живущую по своим строгим правилам. Благодаря им искусство способно защищаться от «порчи». Если все существующее вытоптано и выхолощено, там просто нечего делать.
«Физиономические модели» претендуют на такое пространство в изобразительном искусстве. Это направление имеет свою концепцию, свои принципы, свои психологические механизмы влияния на зрителя. И это территория – чистая. Некоторые художники, заходя на выставки, отмечали, что «Физиономические модели» мгновенно идентифицируются в плане авторства. Это и в самом деле нечто «отдельное».
Будем надеяться, что это «отдельное» вызовет еще немало удивлений зрителей. Самая приятная и, к счастью, самая частая фраза в книге отзывов такова: «Эта выставка заставила меня задуматься».
Все статьи
|
