Александр Катеруша
Многие задают вопрос: почему эти маски не разукрашены в яркие цвета? Сначала я отмахивался от них, испытывая некоторое раздражение. Мне казалось, что это все равно, что спросить японцев, почему их картины не дорисованы. Но затем пришлось задуматься. Изобразительное искусство японцев основано на концепции, и эту концепцию разделяет целый культурный регион. А концепцию масок, которые я делаю, разделяю лишь я. Стоит показать их людям, и вопросов не избежать. Обязательно ведь спросят, мол, краску пожалел?
Ахроматичность масок имеет несколько оснований.
Для начала следует рассмотреть некоторые особенности человеческого зрительного восприятия. Человек видит в двух режимах, именуемых физиологами "фотопическим" и "скотопическим" зрением. Проще говоря, человек видит днем с помощью одного зрительного механизма, а ночью — с помощью другого. Дневное восприятие строится на активности особых рецепторов — "колбочек" и связано с восприятием цвета. Восприятие ночное (точнее, сумеречное) основано на работе других рецепторов — "палочек" и относится к восприятию формы объектов. Форма и цвет как бы расходятся в два отдельных мира визуального бытия.
Эти миры взаимно изнаночны. Каждый из них проецируется на человеческую психику, знаменуя два состояния сознания: дневное и ночное. Днем человек направляет внимание на внешний мир, на материальные объекты. Благо, все это прекрасно освещено солнцем и хорошо видно. Также дневное время ассоциируется с сознанием как противоположностью бессознательного, то есть социально одобряемым, открытым, явным. Еще один признак — физическая активность, более высокий тонус.
Если днем "нормальный" человек трудится, то ночью он спит. Зрительное восприятие в сумерках отличается ахроматичностью; света едва хватает на то, чтобы отличить контур предмета. "Все кошки — серые". 20-30 оттенков серого, которые человек способен различить, уступают буйному разнообразию цветового зрения. Но это вовсе не означает, что ночное сознание беднее дневного. Кто знает, какие миры могут открыться, когда глаза не заливаются красками, освобождая сознание для восприятия чистых форм, явленных игрой света и тени?
Кастанедовский Дон Хуан называл время сумерек магическим. Сознание направлено не во внешний мир, а мир внутренний. Человек более предрасположен к медитации или выходу в потусторонние миры. Осознанные сновидения оставляют в памяти ахроматические образы. Ночное сознание ассоциируется с миром колдовским, потусторонним. Понятие "преступного" тоже ассоциируется с ночным временем, так как ночь делает действия тайными, невидимыми. Также сильна ассоциация с бессознательным (у него нет социальной цензуры).
Таким образом, своей ахроматичностью маски помещаются в мир ночного сознания. Их содержание трудно связать с "реалистичностью", изображающей обыденную реальность; в символику дня они не укладываются. Отсутствие цветов этих образов вырисовывает четкий вектор: отправить зрителя в шаманский полет. Все текстовое наполнение масок направляет сознание в мир внутрипсихический. Обыденное сознание рассматривается как обшивка, скрывающая "устройство" человеческой психики. (Кстати, слова "обыденный" и "день" объединяются одним корнем).
Человеческую психику можно рассматривать в двух аспектах. Во-первых, это набор инструментов известного персонажа индийской мифологии — Майи — создателя и сторожа иллюзорного мира, который человек принимает за "окончательную реальность". Майя прибегает к массе уловок, чтобы удержать человека в данной иллюзии. В распоряжении этого мега-существа огромный набор средств, и все они могут, так или иначе, описываться как "механизмы" человеческой психики. Спектр инструментария Майи простирается от способов восприятия, благодаря которым человек видит мир именно таким, до невротических шаблонов, по которым человек тратит свою жизнь на повторение одних и тех же бесплодных сценариев.
Во-вторых, присутствует сама человеческая сущность, выступающая для Майи объектом обмана. Человек, пребывая в состоянии многоуровневой путаницы, тратит свои ресурсы на поддержание иллюзии. (Порой, делая это с особым успехом, он даже копирует Майю, создавая иллюзорные реальности для других людей). Но он же способен, подобно Будде, развернуть вектор своей жизни на освобождение.
Внутрипсихический план бытия погружен в "тень" сознания. Внимание человека отвлечено от устройства иллюзии. Точно так же карточный шулер или фокусник управляют чужим вниманием, чтобы отвлечь его от ключевых действий, выводимых за пределы видимой "реальности". Поэтому, чтобы обнаружить суть, необходимо просто избавить восприятие от "зашумлений", которые отвлекают внимание. Цвет и форма, смешиваясь, лежат в основе "реалистического" восприятия. Цвет, между прочим, обнаруживается человеком быстрее, чем форма. Уже в силу этого, он находится в более выигрышном положении в борьбе за привлечение внимания.
Безобидные изобразительные эксперименты Энди Уорхола, с использованием оруще ярких цветов, вызвали целый бум. Человек живет под прессингом ярких красок — от детских игрушек до упаковки продуктов. Сознание человека еще более "упаковалось" в иллюзию.
Нет ничего удивительного в опасении некоторых моих знакомых, рассматривающих маски: "надо бы раскрасить в яркие цвета, иначе люди не будут их воспринимать". Но я принципиально избежал цвета. Тогда мир света и мир его отсутствия встречаются в чистой форме. (По этой же причине, похоже, и скульпторы не спешат размалевывать свои творения, это выглядело бы пошловато). Маски интересны как формы. (И даже маленькие дети, которых современная индустрия активно приучает к максимально ярким краскам, испытывают интерес к этим маскам, увлеченные именно необычными формами.) Пространственная игра, которая здесь разворачивается, во многом является предпосылкой для распутывания уловок Майи.
Тексты, которыми маски наделяются, воспринимаются как бы в более очищенном состоянии. Согласитесь, вам было бы труднее читать книгу, если бы каждая буква подавалась в виде разноцветной картинки. Сделав маски ахроматическими, я просто убрал помехи.
Это больше относится к маскам художественным, направленным на передачу определенных идей. Демонические образы также являются ахроматическими, и здесь не все упирается в их сумеречное созерцание.
В традиционных культурах принято ярко разукрашивать именно демонические маски. Этим их как бы "втягивают" в этот мир, усиливают их реалистичность за счет того, что добавляют их восприятию цветовые модальности. С другой стороны, красками добиваются максимальной образности. Такой образ не направляет внимание на медитацию. Вместо этого, он максимально привлекает внимание к себе, удерживает его, а затем увлекает в ритуальное действо. Все предельно функционально. Западные люди зачастую ведутся на шаблон, автоматически связывая маску с разноцветностью.
В мире живых организмов присутствует правило: если существо имеет яркий окрас, оно предупреждает о своей опасности. Обычно такие существа ядовиты, контакта с ними никто не ищет. Это касается не только змей, насекомых и рыб, но и демонических образов. Просто не стоит иметь с ними дело.
Кстати, как бы следуя разделению сознания на дневное и ночное, в фотографии параллельно существует два направления — цветная и монохромная. Последняя не обязательно является черно-белой, ведь еще есть и сепия. Здесь образ разворачивается в оттенках бежевого, а не серого. И этих оттенков, следует заметить, вполне достаточно, чтобы человеческий портрет выглядел вполне реалистично. Нужна ли разноцветность маскам?
Все статьи
|
