Александр Катеруша
17.11.2012
Давайте представим себе, что люди утратили свою физиономическую идентичность. Их лица более не выражают соответствующую неповторимость и уникальность. Что произошло бы с людьми – существами сверхсоциальными? Наверное, они искали бы идентичность в чем-то другом, они стремились бы отыскать иные способы отличать друг друга. Также людям понадобились бы другие признаки для выявления тех или иных качеств незнакомцев. Трудно даже представить себе, восполнились бы все эти признаки недостающих лиц, или нет? И сколько ушло бы времени, чтобы лицо получило адекватную замену? И возможна ли она в принципе?
Лицо – инструмент идентификации совершенно уникального типа.
Если говорить о лице как о средстве идентификации и коммуникации, его следует рассматривать как некую знаковую систему. Ведь тогда происходит некое кодирование информации, ее декодирование, обработка и ответная реакция. Попросту говоря, если там есть информация, значит, там есть язык и набор знаков.
Известно, что знаковые системы глобально делятся на иконические и индексные. Иконические знаки содержат информацию об объекте непосредственно в себе. Посмотрев на такой знак, человек поймет его смысл, исходя из его образа. Иконический знак перекликается с ассоциативно-образным мышлением и может быть описан в терминах правополушарной функции мозга.
Индексные знаки имеют другую природу. Они – плод некоего искусственного соглашения между людьми. Связь между знаком и его смыслом не является непосредственной, она кем-то специально придумана. Индексные знаки понятны только для посвященных. Они больше связаны с работой левого полушария – абстрактно-логического. Информация, которая содержится в индексных знаках, основана на искусственных, условных связях. Поэтому нуждается в дополнительных ресурсах для обработки и хранения. В отличие от ассоциативно-образной информации, здесь задействована память об обстоятельствах передачи информации, обучении и т.д. Она просто более громоздка.
Если говорить о лице как инструменте коммуникации, то его знаковую систему нельзя отнести строго к образной или индексной. Обе они одинаково присутствуют в физиономическом образе. Последний является настолько насыщенным информационно, что не исключено присутствие в нем вообще всего, что только есть в коммуникации.
Глобальные признаки физиономического образа можно отнести к ассоциативно-образным. Они все – врожденные, и их восприятие продиктовано генетическими механизмами. Физиономическая коммуникация присутствует у высших млекопитающих. Для того чтобы привести ее в действие, достаточно механизмов идентификации, мысленного уподобления. Каждая физиономия определяет принадлежность к своему виду, полу, внутривидовой группе, статусу и т.д. Также отличение опасных и безопасных особей, состояний, намерений и прочего.
Многие знаки мимической коммуникации связаны с тем, каким образом мышечный аппарат лица реагирует на те или иные ситуации,… и как он функционирует вообще. Как существо жует, кусает, нюхает, прислушивается, принимает сложное решение, испытывает радость, впадает в возрастную регрессию и т.д. – все проецируется на мышечную моторику. Эти движения естественно присущи живому существу. Использовать их в качестве знаковой системы и коммуникации, значит использовать «универсальный язык».
Таким образом, «физиономическая информация», проявись она анатомически или моторно, является сплошь ассоциативно-образной. Она есть непосредственный атрибут телесности, потому имманентна живому существу. Можно было бы сделать вывод, что информация, связанная с физиономическими образами, – вся насквозь образная, иконическая.
Возможно, в животном мире все именно так. В конце концов, у них и рационального полушария нет. А вот у людей картина – намного сложнее…
Сам факт существования левого полушария, заявляет о присутствии в физиономическом образе индексной информации.
Левое полушарие отвечает за такие психологические основы социальности, как воля, самоконтроль. Внимание человека концентрируется на том, какую именно информацию он сообщает другим. И самого человека, и его окружающих может не устроить ситуация, при которой его лицо выдает непосредственные реакции. Детей, например, в раннем возрасте приучают прятать свой гнев и прочие бурные реакции. Учат держать лицо. Саму социализацию человека можно рассматривать как развитие его физиономической цензуры.
Так появляется социальная маска. Лицо выражает то, что оно должно выражать для общества.
Итак, в формировании выражения лица присутствуют социальный контроль и воля. Социальная маска может держаться автоматически, с долей непринужденности, ибо натренирована с детства. Сам факт присутствия волевого самоконтроля порождает принципиальную возможность для развития индексных знаков. Их содержание и применение контролируется неким общественным соглашением, а не инстинктивными механизмами. Мало того, действие инстинктов может сознательно подавляться, что тоже превращается в индексные знаки. Например, в «приличном обществе» не принято выражать бурную радость соответствующей гримасой, но о ней можно сообщить более сдержанной мимикой. Или вообще ничего этого не выражать, и перенести коммуникацию на вербальный уровень. Тогда лицу вообще пытаются придать роль фоновой информации, «бек-вокала» в общении.
Физиономия как носитель индексной знаковой системы веками закалялась в виде разного рода дворцовых этикетов. Каждая мимическая деталь имела четкое значение и тщательно контролировалась. Зачастую, повторюсь, этот самоконтроль сводился просто к застыванию лица в некоем «позитивном состоянии» – проявлялась борьба с иконическими знаками и их «звериными выражениями».
Лица простолюдинов и дворян разительно отличались именно по этим признакам. Крестьянин не тратил сил на то, чтобы придать лицу «вид», оно выражало лишь непосредственные состояния. Дворянин более озабочен поддержанием своего образа. Ему приходилось «держать лицо» с таким же волевым усилием, с каким его недавний предок таскал довольно тяжелую заточенную железяку. Именно меч определял его титул, был его «лицом».
Обратите внимание, например, как в фильмах Куросавы показана мимика крестьян и мимика самураев. Словно два разных этноса…
Сейчас подобные мимические отличия характеризуют люмпенов и культурных людей. Ничто их так не различает, как выражение лиц.
Социальная маска, кстати, наименее проявлена у китайцев. Их мимика всегда показывает непосредственную реакцию. Это как нельзя лучше видно в китайских фильмах: если человеку наступили на ногу, он кричит, если человек удивлен, он теряется и т.д. – полная идентичность между эмоциями и мимикой. И полушария головного мозга китайцев взаимодействуют не так, как у европейцев. Например, некоторые одинаковые поражения левого полушария вызовут у европейца аграфию (потерю способности к письму), а у китайца – нет. Китайская культура заслуживает отдельного внимания уже в силу того, что она иначе организовывает знаковые системы – в обход западной «левополушарности».
Именно рационально-логическая культура, с ее доминирующим левым полушарием, задает весь драматизм взаимодействия двух знаковых систем в пространстве одного лица.
Но как бы ни был человек «культурно вышколен», он никогда не избавится от «звериной мимики» полностью. Иконическая информация заложена генетически, поэтому считывается собеседником помимо его воли. Даже тень таких реакций, при всей их вытесненности, обнаруживается. Перекрестная нервная система дает нам ключи доступа к данной информации. Левая часть лица, управляемая правым полушарием, более соответствует «иконическим» знакам. Правая половина лица, проецируя левое полушарие, отображает «искусственные» знаки – «индексные».
Таким образом, лицо – это пространство сразу двух знаковых систем. Эти системы имеют совершенно разную природу. Но используются они параллельно. То, что их две, может заметить проницательный наблюдатель (например, опытный психотерапевт). В обыденном общении обе системы существуют как одна, еще более запутывая «дебри» коммуникации. Не здесь ли – источник загадочности человеческой души?
Во всяком случае, использование двойной знаковой системы придает человеческой коммуникации дополнительную мерность. И загадочность человеческой души предстает тогда не как «запутанность», а как дополнительная глубина…
Все статьи
|
